Он был из тех людей, у кого чувство справедливости было в крови. По локоть в крови, если быть точным. (с)
Протипировался по Княжне. И снова - ящер. У василисков же тоже есть хвост? Вот. Василиск. И в этот раз действительно подходит.
Кратко - по тесту. Подробно здесь: good-skills.ru/?page_id=713
Результат теста
Описание типов Серебро и ШёлкВасилиски: серебро и шелк.
топ 100 блогов knjazna — 24.06.2010
"Серебряный" Василиск прекрасен на дальней дистанции. С расстояния "взгляда из зала в президиум" он смотрится примерно так, как я описала в первом посте про них. На ближней - разговор совсем иной. Это холодное и царапучее нечто, которое с какой стороны ни гладь, все равно травмы будут. Но стоит отодвинуться от него на нетравмоопасную дистанцию, как оно начинает резко возражать: ему холодно, оно остывает и скверно себя чувствует.
К счастью, они ("серебряные") обычно имеют некоторый запас... хм... живого общения, дающего тепло. И благодаря этому могут себе позволить философски отнестись к неизбежным потерям в круге общения.
Серебряный Василиск - сам Сокровище. Но не свое, а чье-то. И чем больше этих "кого-то", тем в большей он безопасности, поскольку "передерутся и не разберутся" (с) представитель типа, или начнут конкурировать за внимание - и все блага будут его, с минимальной нагрузкой в виде обязательно прилагающихся к благам нелепых телодвижений и ненужных слов и жестов.
Или, если все не так радужно, Серебряный Василиск ощущает острую и неосознаваемую (очень плохо осознаваемую) потребность Сокровищем быть. Эти кажутся сделанными из черненого серебра, и выглядят как мечта декадента/декадентки. И кстати, менее травмоопасны. Ну не без исключений, конечно, но все-таки, в среднем - менее. Вообще-то Василиск, который уходит в Пустыню, всегда цвета черненого серебра. А если без аллегорий, то если Василиск отчаялся найти тех, для кого он мог бы стать Сокровищем, и не имеет Сокровищ сам - он начинает терять смысл жизни, мотивацию к деятельности и рассыпаться в пыль.
Бывают еще очень травмоопасные Серебряные Василиски - те, у которых Сокровище только одно, и это не живое существо. Эти, при всей симпатии (когда и если она есть) к тем, с кем они встречаются в своей ценной области деятельности и/или значимой области жизни, не особенно заинтересованы в ком-либо, поскольку слишком сильно заинтересованы в чем-то для того, чтобы внимания и заботы хватило бы на что-то кроме предмета/области интереса.
Штирлиц (не из фильма, а из серии романов Юлиана Семенова) как раз такой.
"Шелковые" Василиски прекрасны вблизи, а издали на первый взгляд невыразительны и неотличимы от фона, под который они мимикрируют. И фоном им обычно служит та окружающая их жизнь, которая.. как бы так... сама стеклась к ним и наполнила некие неявные границы, внутри которых все немного отличается от того же самого, но за их пределами. И казалось бы, ничего в ней такого и нет - просто жизнь, какая она есть, между хлебом и книгой, между чистым полотенцем и цветком, между утром и вечером - но. НО. Она, жизнь эта, удивительно ласково обнимает и какая-то вся такая... совсем без острых углов. И при этом не пытается всосать тебя целиком, а вполне дает возможность где-то бегать, за что-то драться, что-то добывать... если тебе этого настолько сильно хочется. Это очень удобная и спокойная жизнь, по которой начинаешь скучать на второй день после того как оказался за ее пределами. Если, конечно, речь идет о здоровых людях, а не о товарищах, по которым клиника неврозов плачет горькими слезьми, и которых привлекает участь Горьковского буревестника или позиция кораблика из стихотворения Лермонтова "Парус", а в условиях комфорта, покоя и стабильности оных товарищей рвет на части изнутри их собственное накопленное напряжение, которое некуда слить. В "Войне и мире" у Толстого линия семьи Берг как раз такова. Правда, было надо быть Львом Николаевичем, чтобы описать эти отношения В ТАКИХ интонациях и красках... Ну да бог ему судья, классику.
Обычно они очень трудно типируются, в силу своей "обыкновенности", и только общий для всех представителей типа взгляд (который тоже еще пойди поймай) может дать хоть какой-то намек на то, с чем/кем имеешь дело.
И вот еще что: они не плюшевые. Они шелковые. Для справки: хороший шелковый платок можно использовать как одеяло в не очень холодную ночь, затем как удавку под утро, затем как тент от солнца в жаркий день, затем как полотенце ближе к вечеру - и снова как одеяло ближе к ночи. Шелковый Василиск - все равно Василиск. Со всеми вытекающими.
За жизнь Василиск может перелинять из "шелкового" в "серебряного" и обратно раза три-четыре. Но это каждый раз не одномоментный процесс.
Читать полностью: yablor.ru/blogs/vasiliski-serebro-i-shelk/60746...
Описания всех остальных существ: good-skills.ru/?page_id=579
Кратко - по тесту. Подробно здесь: good-skills.ru/?page_id=713
Результат теста
| Итак, тест Вас определил, как: Василиск |
| Каталог: Бестия Линейка: Управления  Описание типа: Логичные и невозмутимые, понимающие все, что вытворяют окружающие, даже если логику этим окружающим не завозили, хотя бы пробной партией, никогда. Существа, всегда хорошо знающие "как правильно" или, по крайней мере, всегда действующие так, что их в этом очень легко заподозрить. Слегка (или не слегка) отстраненные, но при этом безобразно, бессовестно обаятельные, все до одного, даже если Бог и обделил часть из них внешностью, что с ними случается крайне редко. Нежные и хрупкие в содержании. Но при этом существа, у которых, вне зависимости от половой принадлежности, в глазах встроенная прицельная сетка. ОЧЕНЬ тяжелый взгляд у всех представителей типа. Они как будто родившиеся на другой планете: у большинства из них специфически "неровный" сон, такое впечатление, что они привыкли к 35-часовым, 40- или 50-часовым суткам. Существа, способные договориться, не по хорошему, так по плохому, с кем угодно и о чем угодно, главное, чтобы они сами понимали, чего они от человека и обстоятельств хотят. Василиски, легко и без проблем улавливающие закономерности там, где остальные будут тупо таращить глаза и искать, что вообще вся эта фигня значит. Существа, рядом с которыми можно чувствовать себя как за каменной стеной, терпеливые, как эта самая стена, и настолько же непрогибаемые под то, что они не считают нужным в своей жизни. Ловеласы и донжуаны. Сердцеедки и хищницы. Собиратели живых сокровищ. Драгоценности в броне из собственного одиночества. Верные и постоянные в своих привязанностях. Любознательные и несколько подозрительные ко всему новому. Одновременно жестокие и нежные. И прекрасные и в том и в другом. Василискам бывает крайне неловко отвлекать на свои проблемы близких - в результате чего проблемы разрастаются в некий локальный армагеддон. Великолепная небрежность, с которой они сообщают о циррозе печени, или аутоиммунном процессе, или трех перенесенных операциях, или двенадцати крупных травмах, способна впечатлить даже патологоанатома, наверное. При этом они могут искренне стонать и жаловаться по поводу натертой туфлей ноги, обожженного чересчур горячим кофе языка, не той погоды, ветра не того направления и вообще (список на полный лист А4). Они уникально чувствительны к настроению и состоянию значимых людей. И для них меланхолия или физическая болезнь партнера, родителя или ребенка - действительно проблема, и она действительно может мешать им жить. В доверительных и близких отношениях они не просто открыты и не защищены, они полностью синхронизированы с партнером по очень важному параметру - чувству себя в мире. Описание линейки: Ведущая тенденция — делать ситуацию понятной и безопасной, беря управление ею в свои руки. Управление людьми и обстоятельствами позволяет защитить свое чувство высокой ответственности за себя и других. Контроль проявляется очень ярко на вербальном/текстовом уровне — уровне сказанных слов. Другими словами, тенденция проявляется в прямо-таки словарной точности употребления слов, дословной памяти своих и чужих формулировок и умении сделать по-своему (взять ситуацию в свои руки) точно в рамках заданных условий. Я думаю, что я отношусь к этой линейке, потому что… Я управленец по натуре/я чувствую, что я отвечаю за свою семью/участок на работе и т.п. На самом деле, вы относитесь к этой линейке только если: неуправляемая, непрозрачная, неподконтрольная вам ситуация вгоняет вас в стресс, из которого вы выбираетесь путем прояснения ситуации на словах или (в очень крайних случаях, уже перебрав все остальное) отказа от ситуации. В случае оценки ситуации вы обращаете внимание прежде всего на прямо сказанные собеседником слова в их словарном значении, а вот нюансы, намеки, закадровый текст и обстоятельства вызывают большие сложности в интерпретации (и могут зачастую не учитываться вовсе). Описание каталога: Ключевое: двухфазный режим, однозадачность; ПОИСК СХЕМЫ, выделение структуры с опорой на известное; Это действительно сила — выдерживать нервные нагрузки (или лучше сказать перегрузки?), находя способы с ними справиться: усвоение новой информации, выработка путей действия и так далее. Способность выдерживать перегрузку компенсируется избирательным вниманием и памятью. Мозг, во-первых, просто выбрасывает лишнее. А во-вторых, Бестия прежде всего стремится каждую значимую ситуацию вписать в известную картину мира: ситуацию разобрать на типовые элементы и классифицировать. Другими словами, если вашему собеседнику проще всего в ситуации выделить схему-структуру-шаблон — это Бестия. Иначе говоря, Бестия оперирует сценарными стереотипами — эта масштабизация позволяет экономить внимание и память. А вот чтобы вникнуть в детали, нужно специальное усилие. Если примером, то выучить учебник за три дня Бестии по нагрузке сопоставимо с тем, как конкретный параграф применить к конкретной ситуации с поправками на ее особенности. Выучить огромный объем - нивапрос, вникать в нюансы - ууу, это работа. Еще, когда мы говорим о силе нс, то тогда модель действий у человека будет «от дела к делу». Дело есть — имеющихся ресурсов хватит (в оптимальном режиме, дохлых не берем, ок?) на выполнение, затем импульс исчерпан полностью — перезарядка. Отсюда и двухфазный режим, который выглядит как« спим или бегаем». И отсюда же нелюбовь представителей этого каталога бросать начатое. Он фактически физиологически настроился, дал себе команду отсюда и до конца — и и все бросить? А бензин куда сливать?! |
| Пройти тест |
Описание типов Серебро и ШёлкВасилиски: серебро и шелк.
топ 100 блогов knjazna — 24.06.2010
"Серебряный" Василиск прекрасен на дальней дистанции. С расстояния "взгляда из зала в президиум" он смотрится примерно так, как я описала в первом посте про них. На ближней - разговор совсем иной. Это холодное и царапучее нечто, которое с какой стороны ни гладь, все равно травмы будут. Но стоит отодвинуться от него на нетравмоопасную дистанцию, как оно начинает резко возражать: ему холодно, оно остывает и скверно себя чувствует.
К счастью, они ("серебряные") обычно имеют некоторый запас... хм... живого общения, дающего тепло. И благодаря этому могут себе позволить философски отнестись к неизбежным потерям в круге общения.
Серебряный Василиск - сам Сокровище. Но не свое, а чье-то. И чем больше этих "кого-то", тем в большей он безопасности, поскольку "передерутся и не разберутся" (с) представитель типа, или начнут конкурировать за внимание - и все блага будут его, с минимальной нагрузкой в виде обязательно прилагающихся к благам нелепых телодвижений и ненужных слов и жестов.
Или, если все не так радужно, Серебряный Василиск ощущает острую и неосознаваемую (очень плохо осознаваемую) потребность Сокровищем быть. Эти кажутся сделанными из черненого серебра, и выглядят как мечта декадента/декадентки. И кстати, менее травмоопасны. Ну не без исключений, конечно, но все-таки, в среднем - менее. Вообще-то Василиск, который уходит в Пустыню, всегда цвета черненого серебра. А если без аллегорий, то если Василиск отчаялся найти тех, для кого он мог бы стать Сокровищем, и не имеет Сокровищ сам - он начинает терять смысл жизни, мотивацию к деятельности и рассыпаться в пыль.
Бывают еще очень травмоопасные Серебряные Василиски - те, у которых Сокровище только одно, и это не живое существо. Эти, при всей симпатии (когда и если она есть) к тем, с кем они встречаются в своей ценной области деятельности и/или значимой области жизни, не особенно заинтересованы в ком-либо, поскольку слишком сильно заинтересованы в чем-то для того, чтобы внимания и заботы хватило бы на что-то кроме предмета/области интереса.
Штирлиц (не из фильма, а из серии романов Юлиана Семенова) как раз такой.
"Шелковые" Василиски прекрасны вблизи, а издали на первый взгляд невыразительны и неотличимы от фона, под который они мимикрируют. И фоном им обычно служит та окружающая их жизнь, которая.. как бы так... сама стеклась к ним и наполнила некие неявные границы, внутри которых все немного отличается от того же самого, но за их пределами. И казалось бы, ничего в ней такого и нет - просто жизнь, какая она есть, между хлебом и книгой, между чистым полотенцем и цветком, между утром и вечером - но. НО. Она, жизнь эта, удивительно ласково обнимает и какая-то вся такая... совсем без острых углов. И при этом не пытается всосать тебя целиком, а вполне дает возможность где-то бегать, за что-то драться, что-то добывать... если тебе этого настолько сильно хочется. Это очень удобная и спокойная жизнь, по которой начинаешь скучать на второй день после того как оказался за ее пределами. Если, конечно, речь идет о здоровых людях, а не о товарищах, по которым клиника неврозов плачет горькими слезьми, и которых привлекает участь Горьковского буревестника или позиция кораблика из стихотворения Лермонтова "Парус", а в условиях комфорта, покоя и стабильности оных товарищей рвет на части изнутри их собственное накопленное напряжение, которое некуда слить. В "Войне и мире" у Толстого линия семьи Берг как раз такова. Правда, было надо быть Львом Николаевичем, чтобы описать эти отношения В ТАКИХ интонациях и красках... Ну да бог ему судья, классику.
Обычно они очень трудно типируются, в силу своей "обыкновенности", и только общий для всех представителей типа взгляд (который тоже еще пойди поймай) может дать хоть какой-то намек на то, с чем/кем имеешь дело.
И вот еще что: они не плюшевые. Они шелковые. Для справки: хороший шелковый платок можно использовать как одеяло в не очень холодную ночь, затем как удавку под утро, затем как тент от солнца в жаркий день, затем как полотенце ближе к вечеру - и снова как одеяло ближе к ночи. Шелковый Василиск - все равно Василиск. Со всеми вытекающими.
За жизнь Василиск может перелинять из "шелкового" в "серебряного" и обратно раза три-четыре. Но это каждый раз не одномоментный процесс.
Читать полностью: yablor.ru/blogs/vasiliski-serebro-i-shelk/60746...
Описания всех остальных существ: good-skills.ru/?page_id=579
@темы: Наше Темнейшество